Коренные народы Ленинградской области

Часть первая: вепсы, водь, ижоры

Стенгазеты благотворительного образовательного проекта «Коротко и ясно о самом интересном» (сайт к-я.рф) предназначены для школьников, родителей и учителей Санкт-Петербурга. Они бесплатно доставляются в большинство учебных заведений, а также в ряд больниц, детских домов и других учреждений города. Издания проекта не содержат никакой рекламы (только логотипы учредителей), политически и религиозно нейтральны, написаны лёгким языком, хорошо иллюстрированы. Они задуманы как информационное «тормошение» учащихся, пробуждение познавательной активности и стремления к чтению. Авторы и издатели, не претендуя на академическую полноту подачи материала, публикуют интересные факты, иллюстрации, интервью с известными деятелями науки и культуры и надеются тем самым повысить интерес школьников к образовательному процессу. Отзывы и пожелания направляйте по адресу: pangea@mail.ru или через диалоговое окошко на сайте к-я.рф. Мы благодарим Отдел образования администрации Кировского района Санкт-Петербурга и всех, кто бескорыстно помогает в распространении наших стенгазет. Наша сердечная благодарность Ольге Игоревне Коньковой, руководителю Центра коренных народов Ленинградской области, которая любезно пре­доставила материалы. В номере использованы фотографии: Николая Абрамова, Стаса Бутыгина, Петра Васильева, Олега Загорулько, Ольги Коньковой, Елены Парконен, Леонтины Сакса, Дениса Тарасова, Анны Тыквиной, участников фольклорно-этнографического клуба «Василиса». Рисунки Ольги Коньковой, Людмилы Пости, Леонтины Сакса.

Этот выпуск нашей стенгазеты посвящён истории и традиционной культуре на­родов, издавна проживающих на землях от Онежского озера до берегов Финского залива (на территории современной Ленинградской области). Он подготовлен по материалам, которые любезно предоставила Ольга Игоревна Конькова – руководитель Центра коренных народов Ленинградской области, председатель Комиссии по межнациональным и межконфессиональным отношениям Общественной палаты Ленинградской области, учёный-этнограф, член Международного консультативного комитета финно-угорских народов, инициатор программы поддержки коренных малочисленных народов, один из авторов справочно-информационного издания для детей и подростков «Коренные народы Ленинградской области», изданной Центром коренных народов Ленинградской области при содействии Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамеры) Российской академии наук.
Даты, имеющие отношение к теме выпуска: Международный день коренных народов мира (9 августа) и Дни родственных финно-угорских народов (ежегодно в конце третьей недели октября).

Коренные народы на карте Ленинградской области: водь (1), ижоры (2), ингерманландские финны (3), русские (4), вепсы (5), тихвинские карелы (6).

Ленинградская область — это не только большие города и маленькие селения. Это просторы Ла­доги и ширь Финского залива. Это старинные церкви и мощные заводы. Это бескрайние поля и необъятные леса. Это древние крепости и родные деревни. Это 1 763 924 человека, для которых эти земли всегда были Родиной или стали новым домом.
Но чтобы понять истинное богатство нашего края, нужно знать во многом загадочную историю и уникальную культуру народов, проживающих здесь тысячи лет. Вепсы, водь, ижоры, ингерман­ланд­ские финны, тихвинские карелы, русские — каждый из коренных народов не просто обладает самобытной культурой, древней историей и ярким национальным характером. Каждый народ, издавна живущий на нашей земле, даёт прекрасный, но ещё до конца не понятый нами опыт — как жить, работать и радоваться в согласии с природой, со своими древними традициями и в дружбе с самыми разными народами.

Вепсы

История

Дети из посёлка Винницы Подпорожского района – участники детского вепс­ского фольклорного ансамбля «Чомашти».
 

Вепсские музыканты из посёлка Винницы Подпорожского района.

Вепсы — один из древнейших народов Севера Европы. На берегах вепсских рек до сих пор находят стоянки древних людей. Первое упоминание о вéси и чýди (предках современных вепсов) встречено во всемирно известном сочинении европейского историка Иордана, написанного в VI веке. В древнерусской Повести временных лет рассказывается, как весь и чудь вместе со славянскими племенами «призвали варягов» и создали первое русское государство со столицей в Ладоге.
Прославились вепсы и в XV–XVI веках, когда простой вепс стал известен по всей Руси. Ведь один из самых почитаемых святых Русской православной церкви преподобный Александр Свирский был духовным отцом и воспитателем многих северно-русских святых и основателем новых монастырей на Севере. Но потом о вепсах почти забыли, и только в 1824 году финский учёный А. И. Шёгрен вновь «открыл» вепсов.
В 1920-х годах началось возрождение вепсского народа. Открылись вепсские школы. Первая азбука появилась в 1932 году, а вслед за ней — более 20 книг на вепсском языке (в основном это были учебники). Но в 1937 году все изменилось: многие вепсы были арестованы, вепсские школы закрыты, издание книг прекращено.
С 1990-х годов начался подъем вепсской культуры. В школах и на курсах стали учить вепсский язык. Издаются вепсские учебники, книги, журналы и газета, создаются фильмы. Действуют сельские музеи в поселке Винницы и деревне Курба Подпорожского района, в деревне Радогощь Бокситогорс­кого района, в деревне Тервеничи Лодейнопольского района. Об истории и культуре вепсов рассказывают сайты «Коренные малочисленные народы Ленинградской области», vepsy.spb.ru, группы в социальных сетях. Познакомиться с вепсским фольклором можно на сайте «Вепсский корпус». В поселке Винницы создан Вепсский Центр фольклора (музей, студия народных ремесел «Кядеказ», кукольный театр «Пейвейне», фольклорные ансамбли «Армас» и «Чомашти»). Народные хоры и ансамбли поют вепсские песни и в деревнях Радогощь и Ладва. В поселке Винницы с 1987 года в июне тысячи людей собирает вепсский фольклорный праздник-фестиваль «Древо жизни». В июле в деревнях Вонозеро и Тервеничи проходит праздник вепсской культуры «Энарьне ма», а в деревне Сидорово — праздник «Сырный день».
Вепсы живут между Ладожским, Онежским и Белым озёрами в Ленинградской области (Подпорожский, Лодейнопольский, Тихвинский и Бокситогорский районы), в Карелии (Шелтозерское сельское поселение) и в Вологодской области (Бабаевский и Вытегорский районы). Сейчас вепсов осталось 5936 человек, в Ленинградской области — всего 1380. Вепсы называют себя вепсь, бепся, людиникад, вепслайне. Вепсский язык входит в северную группу прибалтийско-финских языков и имеет три диалекта: северный, средний и южный.

Характер и занятия

Берестяной короб для ягод и берестяной черпачок для воды.
 

Малиновый кварцит в убранстве памятника Николаю I в Санкт-Петербурге. Литография по рисунку Иосифа Шарлеманя, XIX век.
 

Глиняные игрушки мастеров Алёховщинского центра ремёсел в деревне Алёховщина Лодейнопольского района.

У вепсов важным признается гостеприимство и взаимопомощь. Когда хозяева топили баню, то приглашали мыться всех желающих. Если хозяйка испекла хлеб, то им угощала соседей: «В другой раз, когда у меня не будет хлеба, я к тебе приду». А если в дороге что-нибудь терялось, все знали, что на обратном пути они смогут подобрать потерянную вещь. В вепсских деревнях люди доверяли друг другу и даже не знали, что такое замки!
Одним из древнейших занятий вепсов была охота. На охоту уходили на несколько дней. Охотились на зверя (белку, зайца, лисицу, выдру, норку, горностая, волка, медведя, лося, барсука, рысь) и на птиц (утку, рябчика, куропатку, тетерева, глухаря). Часть дичи везли на рынки в Санкт-Петербург, часть оставалась в вепсских домах. Но есть зайчатину считалось грехом, а медведя — совсем было нельзя, ведь вепсы говорили: «Медведь когда-то сам человеком был, да Господь наказал за гордость». У вепсских охотников был особый закон: повстречавшись в лесу, охотники должны были делить добычу поровну, даже если один нёс куропатку, а другой добыл медведя. И до сих пор ходят предания о лучших вепсских охотниках-медвежатниках!
Лес давал все для жизни вепсов — и дома, и материал для промыслов, и поляны для полей. Не случайно и поныне говорят: «Вепс с топором родился». Вепсы, проживающие вблизи сплавных рек Свири, Ояти, Капши, Паши, занимались заготовкой и сплавом леса. Вепсы издавна занимались и земледелием. У них долго сохранялась подсека: весной с появлением листвы в лесу вырубались деревья, которые на следующий год сжигали. Зола служила удобрением, а огонь уничтожал все сорняки. Землю вспахивали и в первый год обычно сажали репу, на второй — сеяли ячмень или рожь, на третий — овёс. Сначала урожаи были обильными, но потом земля истощалась, поле забрасывали или использовали под огород. И всё начиналось заново на новом участке. Зерновые в вепсских деревнях из-за каменистой глинистой земли и заморозков росли плохо. Повсеместно старались засеять поля на неделе до церковного праздника Николы весеннего (9/22 мая), но при этом полагались на народные приметы. Так, вепсы по реке Оять совершали первый сев, когда у берёзы лист станет с копейку. А вепсы Шимозера лучшим временем для посева считали время появления кувшинок на озере.
Особо заботились вепсы о посевах льна: после праздника Покрова (1/14 октября), когда по всей деревне заканчивались «льняные» работы, парни и девушки выносили очистки льна в поле, сгребали их в кучи и зажигали костры. Взявшись за руки, все бегали вокруг костров, исполняя заклинания для хорошего урожая льна.
Вепсы держали коров, лошадей, позже — коз, и заготовка сена была очень важна. С Петрова дня (29 июня / 12 июля) целый месяц шла сенокосная страда, все члены семьи уходили на заготовку сена, и дома вепсских крестьян пустели.
Почти все вепсы были опытными рыбаками, ведь множество озёр и рек давало изобилие рыбы. В случае неурожая или падежа скота именно рыболовство помогало избежать голода. Рыбу ловили сетями, мережами и ловушками-мордами. Когда рыба шла на нерест из озёр в реки, вепсы били её острогами — длинными шестами с острым наконечником в виде вилки с несколькими зубьями.
Вепсы славились и как искусные ремесленники. Большая часть домашней утвари делалась из дерева, капа, корней и бересты. Из бересты плели аккуратные коробы для хранения муки, зерна или украшений, крепкие туеса для переноса молока и воды, заплечные кошели для сбора грибов и ягод, солонки, лапти и даже берестяные сапоги, сёдла для езды верхом на лошади, колыбели и игрушки, маленькие пастушьи рожки и трубы длиной почти в метр, звуками которых пастухи собирали стадо. Вепсы даже самовары плели из бересты!
Вепсские каменотёсы строили дома в Петербурге, Москве, Риге и Таллинне, возводили каменные набережные в Петербурге и укрепления Кронштадта, строили железные дороги в Сибири. В XIX веке камнедобыча и камнеобработка в Прионежье являлись основным занятием вепсских мужчин. В 1910 году в вепсском краю было около 2000 каменотёсов.
Славу вепсским мастерам по камню принесло месторождение малиново-красного кварцита вблизи вепсского села Шокша. Этот удивительно красивая горная порода использовалась при отделке Эрмитажа и многих других петербургских зданий. Столешницы, чаши, вазы, подсвечники продавались в специальном магазине. А в 1847 году шокшинский кварцит был подарен Франции для сооружения саркофага императору Наполеону I в Париже.
На всех ярмарках можно было купить замечательные миски, горшки, рукомойники, кувшины и глиняные игрушки, которые обжигали вепсские мастера с берегов рек Ояти, где находились залежи глины жёлтого и красного цвета. Только в нескольких деревнях за один год делали 400 000 горшков! Оятские гончарные изделия везли на продажу в Олонецкую и Новгородскую губернии, Санкт-Петербург, Петрозаводск и даже Финляндию. Изготовлением посуды занимались мужчины в зимнее время, а дети помогали им и лепили детские игрушки — свистульки, фигурки людей и животных.
Повсеместно среди вепсского местного населения имелись ремесленники-кузнецы. Местные кузнецы изготовляли и огнестрельное оружие — «пищали», которые вепсские охотники использовали ещё 50 лет назад.

Деревни и дома

Резное убранство вепсских домов.

Вепсские деревни стояли по берегам рек и озёр. Дома старались поставить «на солнце», чтобы фасад избы был повёрнут на солнечную сторону, озеро или реку. Дома строились из сосновых брёвен, причём число брёвен в срубе всегда было нечётным. Дом у северных вепсов был показателем богат­ст­ва семьи, и около четверти домов были двухэтажными. Дома южных вепсов строились на низком подклете, а иногда не имели его совсем, и у них не встречались двухэтажные дома. Вепсская изба обычно была покрыта двускатной крышей, покрытой дранкой или соломой. Под одной крышей с домом позади избы был хозяйственный двор, там вепсы держали скот и хранили сено, сани, салазки для перевозки сена и тарантас, а также плуг, соху и деревянную борону. Недалеко от дома ставился амбар, а иногда и несколько. Особенно хороши были у южных вепсов двухэтажные амбары, украшенные резным орнаментом. На первом этаже в них хранили съестные припасы, муку и зерно, рыбацкие сети, домашнюю утварь. Второй этаж в летнее время служил спальней для молодых. Дом, двор и другие постройки (амбары, риги, гумна и мельницы, которыми владели сразу несколько семей) обносились косым плетнём или изгородью.

Одежда

Вепсянки с корзинами и вепсский охотник с копьём для охоты на медведя.
 

Традиционная вепсская вышивка.

Вепсская одежда была проста, но красива. Белое льняное полотно вепсы красили природными средствами, используя ягоды, сажу, кору, луковую шелуху. Так, ольховая кора придавала тканям красно-коричный цвет, а синий цвет получали с помощью черники. Позднее стали использовать и покупные яркие красители. Мужчины надевали рубаху и штаны из домотканого холста. Шили рубаху пайд просто: полотнище ткани перегибалось через плечи, на перегибе делалось отверстие для головы, к основе ткани пришивались прямые рукава с ластовицами. Раньше мужские рубахи украшались вышивками. Но самыми красивыми были венчальные рубахи: их богато украшали вышивкой красными нитями по подолу, вороту и рукавам. Такую рубаху для жениха шила и вышивала невеста, у южных вепсов — его крёстная мать. Очень нарядными у вепсов были венчальные штаны жениха: они шились из белого тонкого сукна, а по низу штанины украшались красными узорами или разноцветными ленточками и бахромой. Для работы в лесу и в поле вепсы надевали балафон (так вепсы называют балахон, который надевается поверх обычной одежды, чтобы её не испачкать). По вепсской традиции крестьянин во время сева разбрасывал семена из подола балахона.
В конце XIX века вепсские женщины носили рубаху рятсин, поверх надевали сарафан сарафон или полосатую юбку юпк. Во время праздников каждая женщина стремилась показать нарядный узор на подоле своей рубахи, заткнув за пояс подол сарафана или юбки. Иногда надевали на себя по две рубахи и более так, что вышитые края располагались рядами друг над другом. Праздничный сарафан шился из ярких покупных тканей, будничный — из синего холста. Поверх сарафана или юбки повязывали передник. Русские соседи часто говорили, что вепса всегда узнаешь по красному переднику. Обязательной деталью костюма были пояса. Разноцветные пояса ткались или плелись из шерстяных ниток. На праздники поверх рубахи надевали бусы, а в свадебных нарядах вепсских девушек встречалось старинное украшение борок. Это ожерелье изготавливали из двух видов бусин: деревянных и каменных (из окаменелостей вымерших моллюсков), разделённых между собой розетками из разноцветных тканей.
Одеждой девочек и мальчиков до шести лет была рубаха. Только потом им шили «взрослую» одежду. Самой простой и распространённой обувью вепсов с весны до осени была плетёная из бересты обувь двух видов — лапти и ступни. В берестяных сапогах ходили по болоту и в лесу. Деревенские мастера шили и кожаную обувь — сапоги и женские башмаки, похожие по форме на галоши. Вепсы были прекрасными лыжниками, поэтому они носили особую зимнюю обувь — пьексы, ботинки с поднятым носиком, который с помощью верёвочки крепился к лыжам.

Пища

Традиционные вепсские «калитки».
 

Угощение «пироги для зятя».

Вепсы говорили: «Без хлеба не проживёшь!». Обычной пищей вепсов был кислый хлеб из ржаной муки, который выпекали круглыми караваями. Готовили вепсы каши из ржи и ячменя (иногда в них добавляли бруснику), рыбные блюда, позднее — картофель. На воскресный стол каждая хозяйка выставляла калитки и сканцы — любимую праздничную еду вепсов! Для калиток готовили густое тесто из ржаной муки. Из него раскатывались тонкие лепёшки до 30 см в диаметре. На них накладывали начинку: толокно или гороховую муку, разведённые молоком (простоквашей или сметаной), пшённую кашу, размоченную в простокваше ячменную крупу или картофельное пюре. Края сканца подворачивали наверх и защипывали по кругу, придавая калитке округлую или овальную форму. Верх начинки смазывали взбитым яйцом со сметаной и клали калитки в печь. Для сканцев такую же ржаную лепёшку, как и для калиток, пропекали с двух сторон на сухой сковороде. На неё накладывали горячую кашу или начинку из капусты и скатывали тонкий рулет. Пироги «для зятя» готовили сразу при входе в дом сватов — сканец для них раскатывали из пшеничного теста, начиняли сахарным песком и жарили в сливочном масле. Из овсяной муки пекли блины, которые ели с творогом, солёными волнушками или подслащённой брусникой. Вепсы пекли также необычные лепёшки из гороховой муки: её взбивали со снегом и быстро ставили в печь.
Готовили вепсы и рыбники — куски рыбы, запечённые в лепёшке из теста. Впрок в каждом доме сушили мелкую рыбу, которую обычно не чистили и перед сушкой держали в солёной воде. В уху из такого сущика добавляли картофель и лук и ели обычно зимой. Не случайно вепсы говорили: «Рыба мелка, да уха сладка!». Мясо ели редко, заготавливая его старинным способом: солёное мясо заворачивали в старые сети и вывешивали на специальные жерди на фронтоне избы с ранней весны. Такое вяленое мясо хранилось на чердаке до двух лет. Любили вепсы и репу — её парили, сушили, варили репную кашу. Сушёная репа была любимым лакомством детей, а молодёжь брала её с собой на вечеринки. В каждом доме готовили овсяный кисель. На свадьбы и праздники вепсы варили пиво, настаивали хлебный квас.
Готовили вепсы и рыбники — куски рыбы, запечённые в лепёшке из теста. Впрок в каждом доме сушили мелкую рыбу, которую обычно не чистили и перед сушкой держали в солёной воде. В уху из такого сущика добавляли картофель и лук и ели обычно зимой. Не случайно вепсы говорили: «Рыба мелка, да уха сладка!». Мясо ели редко, заготавливая его старинным способом: солёное мясо заворачивали в старые сети и вывешивали на специальные жерди на фронтоне избы с ранней весны. Такое вяленое мясо хранилось на чердаке до двух лет. Любили вепсы и репу — её парили, сушили, варили репную кашу. Сушёная репа была любимым лакомством детей, а молодёжь брала её с собой на вечеринки. В каждом доме готовили овсяный кисель. На свадьбы и праздники вепсы варили пиво, настаивали хлебный квас.

Семейные обряды

Танцы на вепсском празднике.

У вепсов долго были большие семьи — иногда более 30 человек, включающие три или четыре поколения. Ведь расчистка подсеки, сенокос, жатва, лов ряпушки требовали больших совместных усилий. В свадебных обрядах вепсов было много необычного. Так, чтобы сватовство прошло удачно, сваты отправлялись в дом невесты вечером, а порой и ночью, чтобы их никто не заметил. Перед свадьбой молодёжь каталась на лошадях, веселилась на вечеринках. Непременно была и «девичья баня», куда с причитаниями и плачами вели невесту, и где она прощалась с прежней жизнью. Венчались молодые в церкви. На дороге домой горели костры, в них жгли старые берестяные лапти и кошели. На крыльце молодые целовали икону и кланялись в ноги родителям. Им на голову бросали куриный пух, ячмень и перья из решета, чтобы жизнь была лёгкой и богатой. Дрýжка (распорядитель на свадьбе), войдя в дом, три раза крестил кнутом двери и молодых, а затем молодых сажали на пуховые перины. Для счастливой совместной жизни молодым нужно было съесть во время свадьбы пирог-рыбник. Для защиты от «злых» сил невеста и жених шесть недель носили пояса из старой рыболовецкой сети с завёрнутыми оберегами — сухой щучьей головой или зубом, черёмуховой корой, кусочками красной ткани, толчёным стеклом. Вепсская свадьба была весёлой и многолюдной — съезжались родственники, и собиралась вся деревня.
У вепсов кроме обычных «скорбных» похорон с причитаниями об утрате было и «веселение покойника»: молодых «обряжали», как на свадьбу, к дуге лошади привязывали полотенца, ленты, свадебные колокольчики, играли на гармошке, пели песни, стреляли из ружья.

Вера и верования

Церковь в деревне Родионово Подпорожского района.

В XI–XII веках среди вепсов распространилось православие, но долго сохранялись и языческие верования. Сохранился у вепсов миф о сотворении мира: «Когда Бог творил землю и живые существа, дьявол из зависти мешал Ему. Бог рассердился, схватил дьявола и сбросил его с неба на землю, в болото. В болоте, в том месте, куда провалился дьявол, образовалась большая дыра; из этой-то дыры и полезла всякая нечисть. Часть пошла в озёра — водяники, часть в леса — лесовики, часть забралась в тучи и облака и так распространилась по всему свету. Этой нечисти повылезало бы и ещё больше, если бы Бог не догадался заткнуть дыру в болоте горящим поленом».
Вепсы считали, что у леса, земли, поля, воды были свои духи-«хозяева». Самым известным был и остаётся «хозяин» леса. Он мог дать охотнику много дичи, собирателю — грибов и ягод, но мог и сбить путника с дороги, напустить на деревенское стадо диких зверей. Чтобы не рассердить его, нужно было вести себя правильно: не ломать деревья в лесу, знать магические обряды на случай встречи с ним в лесу. Войдя в лес, у хозяина просили грибов и ягод, удачи в охоте, а покидая лес, приносили жертву — оставляли грибы и ягоды на пне, у придорожного креста или на перекрёстке дорог. Верили вепсы и в «хозяина» воды — от него не только зависело «рыбацкое счастье», но и сама жизнь, поэтому нельзя было на воде ругаться и бросать мусор в воду, а нужно было делать водяному приношения: опустить яйцо или бросить в омут пирог. Посредниками между духами и людьми являлись колдуны, носившие название нойдад.

Фольклор

У вепсов сохранилось много рассказов о прежней жизни, преданий, поговорок, загадок, примет и считалок. Вечерами на посиделках рассказывались былички – рассказы о встречах с «духами-хозяевами», о проклятых людях и о том, как вернуть их домой. За 170 лет сборов в вепсских деревнях записано более 5 000 поговорок и 1 000 сказок! Все заслушивались героическими сказками о змееборцах, волшебными сказками о матери и падчерице, об игре в жмурки с медведем, о чудесных детях и Морозко. А вот сказки о чертях могли рассказывать только мужчины! Ещё недавно в вепсских деревнях звучали колыбельные и магические заговоры. На свадьбах и похоронах женщины исполняли причитания. Пели вепсы «долгие» и обрядовые песни, веселили всех шуточными песнями и частушками. Но всё чаще песни распевали уже на русском языке. Музыкальных инструментов вепсы почти не изготавливали. Редким старинным музыкальным инструментом было кáнтеле — его делали из сосновой доски. Но в начале ХХ века кантеле вытеснила гармонь. На деревенских праздниках под неё танцевали задорные вепсские кадрили.

Водь

История

Мужчины в традиционной водской одежде.

Водь — древнее население Северо-Запада России. Археологические раскопки доказали, что самые ранние из обнаруженных водских погребений, обнаруженные на западе Ленинградской области, датируются I–IV веками нашей эры. С XI века появляются сообщения о води. Так, Новгородская первая летопись сообщает, что в 1069 году, когда новгородцы победили полоцкого князя Всеслава (а водь выступила на его стороне), «…велика бяше сеця Вожаном, и паде их бещисльное число». К XIII веку земли води вошли в Новгородское государство, а Водская земля, впервые упомянутая в 1338 году, стала одной из основных частей его владений. В 1478 году, когда Новгород был покорен Иваном III и все новгородские владения были разделены на пятины, одна из пятин стала называться Водской, хотя её границы выходили далеко за пределы древней Водской земли. В 1848 году водь числом 5148 человек проживала в 38 деревнях Петербургской губернии. Численность водского народа все время сокращалась. Огромные потери принесла Великая Отечественная война. Водь была перевезена в Финляндию в качестве рабочей силы. После возвращения в СССР в 1944 году водь, как и ижора и ингерманландские финны, была принудительно выселена в центральные районы страны. Вернулись в родные деревни далеко не все.
Сейчас водь насчитывает всего 64 человека по всей России, в Ленинградской области — 33. Но только 11 человек в водских деревнях считают себя водью, а водский язык знают не более 10 человек в деревнях Краколье (по-водски Йыгыпэря) и Лужицы (Луутса) в низовьях реки Луги. В деревне Лужицы Кингисеппского района возрождён старинный местный праздник «Лужицкая складчина». В 1998 году был создан первый Водский музей в деревне Лужицы Кингисеппского района. Новый музей построен в 2013 году. О водской истории и культуре также рассказывается в частных водских музеях в деревнях Монастырьки и Краколье, в Мобильном музее коренных народов, в водских мини-музеях в поселках Копорье и Усть-Луга, на сайтах «Коренные малочисленные народы Ленинградской области», «Ингерманландия: водь и ижора», «Вадьямаа». Водский язык изучают в Петербурге, Лужицах и Усть-Луге. Песенную культуру води сохраняют детский ансамбль «Линнуд» (Кракольская школа), фолкгруппа коренных народов «Корпи» и группа «Маавячи». Издаются книги и музыкальные диски, выпущены фильмы о води и водские мультфильмы. С 2005 года дважды в год выходит газета «Маавячи». Водские спектакли показывает кукольно-фольклорный театр «Кагракару». Воссоздаются народные костюмы. Десятки людей изучают и сохраняют культуру одного из самых интересных и загадочных народов страны и отодвигают во времени печальный смысл водской поговорки «Земля и деревья будут, а нас не будет».
Сами вожане называют себя вадья, вадьялайн, вадьякко (значение слова непонятно), иногда — маавячи («народ земли»). В русском языке наряду с названиями «водь» и «вожане» долго употреблялся и термин «чудь», «чюдь», «чудья». Водский язык входит в южную группу прибалтийско-финских языков, особенно он близок северо-восточным диалектам эстонского языка.

Внешность, характер и занятия

Детский водский ансамбль «Линнуд» школы в посёлке Усть-Луга.
 

Традиционная водская вышивка.

Вожане были исключительно светловолосы. Пожалуй, это был самый белокурый народ в мире. Кроме того, водские женщины были очень красивы. Ещё в конце XVIII века известный исследователь Федор Туманский писал: «Женщины чюдские все вообще красивы, имеют весёлый, приятный и заманчивый взгляд, быстрые глаза, большие голубые… росту они хорошего, волоса почти у всех светло-русые, тело имеют здоровое нежное, белое и чистое…». Водь была очень быстрой и живой, вожане советовали друг другу: «Привяжи язык к уху, чтобы меньше болтал!». Не случайно у всех сразу находился ответ на водскую загадку: «Гудит-трещит за золотым замком» (язык). Старинные рукописи отмечают у води хитрость, «весьма острый разум, скорое понятие и сильную к войнам охоту», при этом они «памятуют всегда древность свою и силу…» Вспоминают с восхищением, что предки их были «бранноохотны и храбры».
Издавна основным занятием води было земледелие. Лучшие земли были вблизи селения Котлы — «плодоноснейшие во всей губернии». Жителям других деревень своего хлеба порой хватало лишь до Рождества. Тогда подмогой становилась рыбная ловля. На озёрах и реках рыбу на крючок ло­вили редко, чаще ставили мережи из сетевого полотна на обручах и прутяные верши. А зимой на озё­рах и реках сохранялись способы ловли, история которых насчитывает многие тысячи лет, — глушение рыбы колотушкой через лёд и лучение острогой. Но лучший лов был в море, где с осени до весны це­лыми артелями в 10–12 человек ловили рыбу неводом. В начале XX века мальчики шли в подпаски, а тем, кто не умел говорить по-русски, вешали на шею табличку с надписью, что он ищет место подпаска.
Девушки ходили на заработки на ткацкие фабрики в Нарву и на огороды немецких колонистов под Копорьем. Те, кто знал русский язык, уходили в Кронштадт и Петербург работать няньками, кухарками и горничными. В деревнях Ивановское и Великино мужчины занимались извозом даже в Петербурге. Многие жители перепродавали рыбу, ягоды и грибы.

Деревни и дома

Старинный водский дом из деревни Ярвигойсчюля (современное Бабино Кингисеппского района).

Водь часто выбирала для поселения красивые холмы, перемежающиеся долинами с небольшими ручьями. Деревни были очень зелёными, у домов и вдоль улицы всегда росли берёзы, дубы и клёны, а у домов сажали цветы. Но водская земля — не только поля, обжитые холмы и деревни, но и особые почитаемые «святые» места, связанные с верованиями и обычаями народа. Почитались деревья, колодцы, ручьи, большие камни и каменные древние кресты. Водские дома не отличались от деревянных русских изб. Наличники небольших окон украшались красивым резным и живописным орнаментом. Часто строились большие каменные дворы, как, например, в деревне Краколье, где располагалась и собственная пивоварня, и отдельные помещения для крупного и мелкого рогатого скота, домашней птицы и орудий труда.

Одежда

Вожане в традиционной одежде: слева – одежда девушки, справа – одежда замужней женщины, родившей ребёнка.

Мужская одежда состояла из полотняных штанов и рубахи, подпоясанной в будни тонким красным тканым поясом, а в праздники — узким полотенцем с концами, вышитыми разноцветными геометрическими узорами и птицами. Летом поверх носили полотняные кафтаны, осенью и весной — шерстяные. Зимой надевали тулупы и меховые шапки с красным суконным верхом. Водская женская одежда была красива и необычна. Ведь в ней выделяются четыре разных костюма: одежда девушек, молодок, женщин более старшего возраста и старух. Вся девичья одежда была белой: сарафан и рубаха, передник и поясное полотенце. Только жёлтая бисерная шапочка и красные суконные нагрудники оттеняли такой костюм. Их украшали белыми раковинами каури — «ужовками». Родина этих ракушек — воды Индийского океана! Вожанки подвязывались несколькими поясами. На «правильно одетой» невесте было девять поясов. Самой необычной деталью одежды были кааттырыд — красные набедренники с монетами, бисером и раковинами каури, которые спускались сзади с пояса. Считалось, что они своим звоном защищают женщину от «злых» духов. Поэтому про водских женщин и говорили, что их можно сначала слышать и только потом видеть! Ноги вожанки обматывали красным сукном, от чего «ноги бывают с выгибом или кривы… при первом взгляде не найти ни у единой женщины прямой ноги, но у них сие красотою считается». На обмотки надевали кожаную обувь, сшитую из одного куска толстой кожи, иногда тюленьей, и крепили её к ноге завязками.
Когда женщина выходила замуж, её наряд становился ярким и поразительно нарядным. Сарафан был уже из синего сукна, и под полотняным передником обязательно носили второй шерстяной синий. Рубаху украшали богатой вышивкой, надевали множество бус. После венчания невесте коротко отрезали волосы, а затем на бритую голову надевали белый высокий головной убор пайкас.
Когда рождался ребёнок, головной убор у женщины сменялся на красный суконный, украшенный жёлтым бисером. Рубаху и синий передник женщинам старшего возраста украшать не полагалось. Такую одежду через 10–15 лет, а иногда и раньше меняли на простую белую одежду пожилых женщин или старух. С конца XIX века вожанки из нижнелужских деревень носили уже сарафаны и полотняные рубахи с вышивкой, а на голову, как и местные ижоры, надевали полотенчатый убор саппано, украшенный великолепной вышивкой.

Пища

Караваи у води были круглые или овальные, большие, иногда весом в 4,5 кг! Из ржаной муки пекли пироги пиирагад с капустой, рыбой, грибами, картошкой, а на сковородах выпекали небольшие ржаные лепёшки — чаммель-какко. Из ржаной муки готовили и древнее блюдо кулагу — мяхчя. Из ячменя варили кашу на воде роопа, её ели каждый день как главную еду. Из ячменной муки пекли и лепешки иивакко. Варили щи из свежей и кислой капусты рокка. Часто появлялась на столе уха, по праздникам — из налима. В Луге водилась минога — она была желанным блюдом. Мясо ели редко, обычно по воскресеньям и праздникам или перед тяжёлой работой. Пили травяной чай. А главным праздничным и ритуальным напитком издавна было пиво ылу.

Семейные обряды

Традиционная водская одежда деревень Нижней Луги: белые сарафаны, белые рубахи с надетыми поверх «перетникка» с богатой вышивкой.

Водские девушки и парни сначала договаривались о свадьбе, а потом уже объявляли родителям. Сватовство состояло из двух визитов. Сваты привозили с собой сладости и пирог чиима-пиирага — он должен был обеспечить новой семье плодородие, и тот, кто его ел, должен был при этом «ржать как лошадь». Перед свадьбой в домах и жениха, и невесты многодетные деревенские женщины пекли свадебные караваи курсси. По обычаям старинной водской свадьбы после венчания жених и невеста возвращались каждый в свой дом и там устраивали вечеринки. На следующий день, когда приезжал жених, невесту отводили в комнату. Там женщины при сильном плаче и крике обстригали невесте волосы, которые тут же сжигали или отдавали жениху. Издавна считалось, что в волосах женщины живут духи-покровители ее рода, которые могут доставить неприятности семье жениха. Сведения о «бритье» голов у водских замужних женщин восходят ещё к XVI веку, и до конца XIX века невестам брили голову, позже лишь коротко обрезали волосы. Когда рождался ребёнок, имя ему давал священник. В быту же пользовались народными формами этих имен: так, Агриппину звали Огру, Григория — Кигориа, Михаила — Мико, Евдокию — Оудекки, Авдотью — Отью, Ивана — Иво, Матрёну — Матьё и т.д.

Вера и верования

Вожане издавна приняли православие, но ещё долго сохраняли свои древние обряды, поклоняясь деревьям и большим камням, родникам и рекам, солнцу и месяцу. Даже в ХХ веке им приносили в жертву быков, овец и петухов. По представлениям води, существовали хозяева-хранители алтиайн (или алтыы) дома и двора, риги и бани, вод и лесов. Самыми доброжелательными были домовые духи — домовой домовикка и хозяйка очага тулче-эма. Чем дальше жили духи от дома человека, тем они были опаснее. Мать леса мэттс-эмя не только давала ягоды и грибы крестьянам, но могла навсегда увести в свой дом заблудившихся детей. Но самыми грозными были водяные хозяева: мать воды вээ-эмя поднимала воду, закручивала водовороты, могла утопить людей. В каждой водской деревне знали о летучей огненной змее леммюз, которая рождалась из яйца и приносила в дом своего хозяина зерно, молоко, богатства, забирая их у соседей.

Праздники

Водские куклы в старинной одежде.

В новогоднее утро вожане надевали новую одежду и клали деньги в карман, чтобы весь год была одежда, и водились деньги. Но при этом с опаской поглядывали на дверь: если в дом первой входила женщина, то, говорили, счастья не будет весь год. А вот приход мужчины давал надежду на хороший урожай, приплод скота и удачу во всех делах. Вечером праздника Весириссе (Крещение), как только темнело, хозяин с миской варёного гороха выходил из дому и бросал горох на двор со словами: «Мороз, мороз, приходи кушать горох зимой, а не приходи летом!». Остатки гороха запирали в амбар под замок, давали его курам. Тогда урожай гороха будет обильным, куры будут плодиться, как горох, и летом их не тронут ястребы. Приближалась весна, и вожане праздновали Масленицу, по-водски Чихлаго, что в переводе означает «залог», «договор». Вероятно, в прежние времена в эти дни крестьянин заключал «договор» с духами земли о помощи в выращивании нового урожая, прежде всего льна. Накануне Энипяйвя (Пасха) все хозяева старались защитить своё хозяйство и скот от злых сил, а утром пасхального дня все ходили на холмы смотреть, как встаёт солнце: считалось, что на Энипяйвя оно от радости «танцует». Вечером молодые начинали качаться на качелях. В Егорьев день, по-водски Юрчи, во всех водских деревнях праздновали первый день выгона скота на пастбище, а вечером на краю поля молодёжь разводила большой юрьевский костёр. И не было конца весёлым играм, задорным танцам, смеху и песням! Был в водских деревнях и особый праздник Ликопяйвя (День мытья), когда работа соединялась с весельем. Все деревенские женщины собирались чистить место стирки, при этом искали лягушек: если первый раз лягушку увидишь в воде, то лето будет удачливым, а если увидишь на земле, тогда жди засухи. Мааэнчяюз (Вознесение) было у вожан одним из самых главных годовых праздников: считалось, что в этот день родилась земля, она отдыхала и была «святой». Поэтому было строжайше запрещено заниматься любой работой, связанной с землёй. Нельзя было пахать, сеять, сажать, копать землю, рвать цветы и травы. Детям запрещалось собирать щавель. Даже ходить надо было медленно и мягко, не разрешалось топтать траву и бегать по земле, ударяя её ногами. Свои обычаи были у вожан и в Пядря (Петров день), когда девушки и молодые женщины «ходили за жёлтым» — собирали особые травы для окраски нитей и тканей в яркий жёлтый цвет. Особо почитался у води Иилия (Ильин день), связанный с древним культом бога-громовержца. В честь Ильи ставили часовни, ему посвящали деревья. В пятницу перед Ильиным днём устраивалась братчина или вакковы — этот праздник вожане проводили «без чужих» гостей в рощах или в просторных ригах. Ещё 100 лет назад в Ильин день вожане приносили в жертву животных: резали быка или корову, бросали в реку (или озеро) голову и внутренности животного, а мясо варили и съедали на празднике. В Виижения (Праздник Воздвиженья Креста) нельзя было ходить в лес: на сухих пригорках проходил «змеиный суд», который вершил «хозяин» змей, после чего все змеи уползали под землю. С Покрова начинались молодёжные посиделки, а в Настассия (Настасьин день) все вожане отмечали «овечий» праздник. Главным зимним праздником был Ряштога (Рождество). Чтобы в канун Ряштога нечистая сила не проникла в дом, вожане обязательно с наступлением темноты крестили все двери и оконные проёмы. Порой хозяин осенял крестом все проёмы в избе с топором, заткнутым за пояс, а затем клал его под стол. Под стол клали и самую мягкую солому, чтобы пришедшие на праздник души умерших могли отдохнуть. В начале ХX века в водских домах стали появляться и украшенные ёлки, но их не ставили на пол, а подвешивали к потолку для «защиты от детей».

Фольклор

Ещё в середине XIX века Элиас Лённрот, всемирно известный собиратель фольклора и составитель «Калевалы», только от одной жительницы деревни Котлы Анны Ивановой узнал 29 водских свадебных песен. Народные песни води были схожи с песнями ижор, карел, финнов и эстонцев: у них был особый стихотворный размер, но не было рифм. Вожане помнили старинные свадебные, календарные, обрядовые, качельные и колыбельные песни. Древним музыкальным инструментом води был канныл, схожий с русскими гуслями. Часто играли на дудке роогопилли из тростниковой трубки (роого — «тростник») и на пилли — простой флейте из ивовой коры, реже — на волынке раккопилли. Водские пастухи умело наигрывали на обмотанной берестой деревянной пастушеской трубе. В XX веке в деревнях зазвучала русская гармоника, появились частушки и новые хороводные рифмованные песни, часто распеваемые на русском языке.

Ижоры

История

Молодая ижорская женщина.

Ижоры — древнейшее население территории Ленинградской области. Исследования показали, что предками ижор были самые первые люди, пришедшие на берега Финского залива после отступления ледника. Во второй половине ХII века ижоры («язычники ингры») впервые упоминаются в послании римского папы Александра III. С XIII века племя Ижора выступает вместе с новгородцами в военных столкновениях со шведами, финским племенем Емь и ливонскими рыцарями. В сказании о Невской битве князя Александра со шведами в 1240 году говорится, что именно «старейшина в земле Ижерстей, именем Пелгусий» (или Пелгуй) предупредил новгородцев о подходе шведских кораблей. На Западе часто все северо-западные новгородские земли по имени ижор называли Ингардией или Ингерманландией. Последнее название происходит от ижорских слов ингерин маа (что значит «ижорская земля») и шведского ланд («земля», «провинция»). Когда в 1617 году после длительных войн с Россией Швеция овладела этой территорией, то за ней окончательно закрепилось название «Ингерманландия». Санкт-Петербург был построен на древних ижорских землях, и многие ижорские деревни вошли в его состав. В ХVIII веке «ижорян» насчитывалось около 14 500, в конце XIX века — более 20 000 человек.
В конце 1920-х — начале 1930-х годов были созданы первые ижорские школы и учебники, ижорские сельсоветы и рыбацкие кооперативы. В конце 1937 года все изменилось: ижорские школы были закрыты, учебники изъяты, учителя арестованы. Во время войны в 1943 году ижоры были вывезены в Финляндию в качестве рабочей силы. По возвращении в СССР путь в родные деревни был закрыт: ижорам было запрещено селиться в родных домах. В конце 1950-х годов из мест высылки вернулись далеко не все.
Об истории и культуре ижор рассказывают Ижорский музей в деревне Вистино и музей в посёлке Б. Куземкино Кингисеппского района. Многое об ижорах можно узнать в Мобильном музее коренных народов, на сайте «Коренные малочисленные народы Ленинградской области» и в группах в социальных сетях. Издаются книги по истории и культуре ижор, книги на ижорском языке, снимаются фильмы. Ижорский язык учат на курсах в деревне Вистино и Санкт-Петербурге. Ижорские песни поют ансамбль «Сойкинские напевы», детский ансамбль «Рыбачка», фолькгруппа коренных народов «Корпи», группа «Таломеркит». Изданы аудиодиски с ижорскими песнями и музыкой. Созданы спектакль и мультфильмы на ижорском языке. Ижорскую глиняную посуду и игрушки учат делать в деревне Вистино. Ижорские костюмы и традиционные куклы возрождают Центр коренных народов области и Ижорский музей. Молодые дизайнеры осуществляют этно-дизайн-проект «Мифология», где древнее искусство и ижорские мифы воплощаются в современной одежде, мебели, посуде и игрушках. Каждый год во второе воскресенье июля в деревне Вистино проводится Ижорский праздник, а в середине декабря — праздник Талви-Мииккула (Никола Зимний).
Перепись населения в 2010 году насчитала в России лишь 266 ижор. В Ленинградской области 169 ижор живут в основном в Кингисеппском районе в деревнях Сойкинского полуострова и Нижней Луги. Самоназвание ижор — ингеройсэт, ингерикот, ижорат. Ижорский язык входит в северную группу прибалтийско-финских языков. Письменный ижорский язык создан в 1933 году. В наши дни ижоры говорят на двух сохранившихся диалектах — сойкинском и нижнелужском.

Характер и занятия

Ижорские рыбаки в традиционной одежде Сойкинского полуострова и Нижней Луги.

Ижоры издавна занимались морским рыболовством. Этот промысел тяжёл, опасен и требует огромной выдержки. Зимой ижорские артели по 10–12 человек надолго уходили на лёд Финского залива для подлёдного лова сетями. Жили во время ловли на льду в небольших деревянных будках на полозьях. Часто рыбу ловили и женщины. Это был очень опасный промысел, многие гибли в море. Не случайно ижоры издавна пели: «Ой, как посмотрю на море, как на беду свою большую…».
Вероятно, поэтому ижоры были более хладнокровными и спокойными, чем соседние народы. Ещё в XVIII веке писали, что ижоры свои праздники отмечали «без шуму и ссоры… и если явится кто шумной или бранчливый, то тащат в воду и окунают, чтоб был смирен». Ижоры были храбры и преданы своей культуре, а также православной вере, ещё в Средневековье заимствованной у русских.
Древние летописи сообщают, что ижоры никогда не терпели поражений. До наших дней дошли главные черты ижорского характера: удивительное трудолюбие и стойкость, гостеприимство и сдержанная доброта. Нельзя умолчать об исключительной привязанности ижор к родным местам и гордости за свою землю.
Каменистые земли давали мало хлеба, порой его хватало только до Рождества. Поэтому ижоры часто уходили в Петербург, Нарву и Кронштадт работать няньками и извозчиками. Летом многие ижоры нанимались в пастухи в русские деревни. Известным промыслом ижор было гончарство в деревне Большое Стремление на Сойкинском полуострове. Посуда и детские игрушки не только расходились по ближайшим деревням, но и увозились на ярмарки в Финляндию.

Деревни и дома

Необычны и красивы были и ижорские деревни. Часто они располагались на высоких холмах, откуда было видно море, или по берегам рек. Дома ставили вдоль длинных улиц. Ижорские дома были бревенчатыми, а ставни окон — резными или расписными: разноцветными красками мастера рисовали на них синие розы, пышные букеты, геометрические узоры. Соломенные крыши домов сверху прижимались длинными жердями, верхние концы которых, перекрещенные над гребнем крыши, были вырезаны в виде птичьих голов и носили название харакат («сороки»). Вечерами на фоне закатного неба ряды парных птичьих голов чётко вырисовывались над каждым домом, отчего деревня казалась «как из сказки». Обстановка внутри была очень простой: большая «русская» печь с узорными резными деревянными деталями, стол, лавки, круглые сундуки-кадки для хранения приданого.
Поразительное сочетание чёрного от копоти, «бархатного» потолка и жёлто-медовых стен, мебели и деревянной посуды производили на всех чарующее впечатление. Порой оно усиливалось из-за красиво вышитых полотенец, которые невеста перед свадьбой развешивала над всеми окнами и на все крюки.

Одежда

Ижорки в старинной одежде (слева направо): нижнелужский костюм, сойкинский костюм, хэваский костюм (окрестности города Сосновый Бор).
 

Традиционная ижорская вышивка.

О мужской ижорской одежде учёные XVIII века писали, что «она во всем подобна одеянию финских мужиков», «мужчины одеваются точно как русские»: полотняные штаны и рубаха с поясом, в холодные дни — полотняный или суконный кафтан, зимой — тулуп или шуба. На ногах носили кожаную обувь. Но на основе древних ижорских песен можно представить свадебную одежду ижорского жениха. Льняная рубаха была расшита богатым орнаментом по вороту, рукавам и груди и украшена блёстками, по её подолу были вышиты кони или подшивался кумач. Штаны делали из кожи, а на ноги надевались синие чулки и сапоги. Жених обязательно подпоясывался полотенцем, вышитым его сестрой, — этот пояс считался оберегом от нечистой силы.
Старинная женская одежда ижор привлекала всех красотой и необычностью. Холщовая рубаха рятсиня была богато украшена сложным тканым орнаментом и вышивкой. Не случайно известный учёный академик Иоганн-Готлиб Георги в конце XVIII века писал, что «женская одежда нарочито ещё и суетна», и на «отделку такой рубахи требуется времени не менее, чем как недели четыре». Поверх рубахи надевали непривычную нам одежду — два шерстяных полотнища, схожие с передником на одной лямке. При этом левый бок закрывался полотнищем из клетчатой ткани, а правый — из синей или чёрной. Поверх надевали передник, украшенный бисером, жемчугом и раковинами каури, привезёнными из Индии. Девушки носили на голове ленту. А замужние ижорки надевали саппано — очень нарядный вышитый головной убор, доходивший до пят. На шею надевали множество ожерелий из жемчуга, камней и раковин каури. В начале ХХ века на Сойкинском полуострове и на Нижней Луге ижорки вместе с богато вышитым головным убором саппано (уже более простым по крою) стали носить сарафаны и полотняные рубахи, украшенные замечательной разноцветной вышивкой разных цветов и узоров.

Пища

Ижорский обрядовый хлеб.

Ижорская еда была простой, но очень вкусной! Главной едой были каши из ячменя и хлеб. Позд­нее появился картофель. Ижоры — рыбаки, поэтому рыба всегда была на их столе. Из неё варили уху, её жарили, делали из неё пироги. Были особые ижорские способы приготовления рыбы: салаку спинками вверх плотно клали на сковороду, наполовину залив водой и добавив соль и зелёный лук, и «парили» её на плите. А самый быстрый способ приготовления салаки — «на кочерге»: салаку просто укладывали на край кочерги и жарили, держа кочергу на открытом огне в печи. По праздникам и при тяжёлой работе готовили еду с мясом. На каждом ижорском столе были блюда из грибов, часто заваривали толокно, а праздники не обходились без пирогов, ягодных и творожных ватрушек. На Нижней Луге готовили удивительно вкусные пироги из квашеной капусты и из свежей капусты с рыбой. Кроме обычного ржаного хлеба ижоры выпекали особые обрядовые хлеба. Свадебный каравай куппээлилейбя в виде высокого каравая диаметром 30–40 см непременно украшали узорами — «кружками» и «ямками». А древний ржаной хлеб ристилейбя («крестовый хлеб») выпекали в особые дни перед Пасхой. На такой круглый хлеб иконой, взятой из «святого» угла дома, наносили изображение креста, а потом ставили в печь. Им угощались в праздник Эйяпяйвя (Пасха Христова), а его часть берегли до праздника Юрги (Юрьев день) и скармливали скоту, чтобы животные были здоровы.
Хозяйки в весенний День жаворонков выпекали небольшие хлебцы киурулейбя («жавороночный хлеб») из ржаной муки на дрожжах и постном масле. В его состав должно входить было 12 компонентов («как в Святой дюжине»): кроме воды, муки и соли — святая вода, куски золы и т. д. На такие круглые хлебцы обязательно наносили узоры — «кресты».

Вера и верования

Православие стало распространяться среди ижор с XIII века. И хотя в XIV веке шведы пытались обратить ижор в католичество, а позднее, в XVII — в лютеранство, ижоры сохранили верность «русской» вере. Но многие древние верования и обряды встречались в ижорских деревнях до недавнего времени. У ижор сохраняются следы культа поклонения солнцу: многие крестятся и кланяются солнцу, выходя из дома, иногда молятся на солнце перед посещением бани, прося у солнца и месяца здоровья и сил. Можно найти у ижор и следы поклонения деревьям. Сохранились воспоминания о существовании в XIX веке священной сосны на Шлиссельбургской дороге, о «крестовых» соснах к северу от Петербурга, которым поклонялись ижоры при хождении на кладбище, о священной липе, около которой ижоры собирались в канун Ивановой ночи, жгли костры и приносили в жертву белых петухов. На краю деревни Вистино на Сойкинском полуострове растут старые сосны. Их порой называют «шведскими», но при этом рассказывают, что там когда-то стояла православная часовня. К этим соснам и сейчас приходят старые женщины, яйца кладут в дуплистые расщелины стволов, хлеб и печенье крошат и раскидывают у подножья сосен, молятся, держась рукой за стволы, кланяются и крестятся, прося удачи и здоровья.
Повсеместно ижоры верили в духов халтиаз. Чем ближе к человеку жили эти духи, тем добрее они были. Духи дома (кодихалтиаз, коди-исянтя, маахалтиаз) жили в избе или под ней и заботились о доме. Говорили, что если в доме кто ругался, дух дома мог покинуть такую избу, а это вело за собой неудачи в хозяйствовании. Считалось, что дух дома живёт под печкой. Поэтому невеста, вошедшая в дом жениха, непременно бросала один из сотканных ею узорных поясов в огонь печи — приносила жертву духу дома. В хлеву жил танвазхалтиаз, который заботился о домашних животных, ему первому после отёла коровы наливали молока в треснутое блюдце, чтобы лучше охранял скотину. Говорили, что этот дух хлева похож на собаку. В бане жил саунахалтиаз. Нельзя было ходить в баню больше двух заходов за вечер (мужчины и женщины), потому что третьим всегда ходил этот дух. А если в риге (строении, где сушили снопы) молодые вечером танцевали уж слишком шумно и долго, то её «хозяин» рихихалтиаз мог ригу сжечь. В лесу жили мется-эмя («мать леса») и мется-тяди («тетка леса»). Если пастух нарушал запреты (например, ломал ветки в лесу или ел ягоды прямо с куста), мать леса могла забрать из стада овцу или даже корову! Когда дети приносили из леса «подарки» (цветы, ягоды и т. д.), говорили, что их передала «тётка леса». Опаснее всего была вези-эмя («мать воды») или вези-эмянтя («хозяйка воды»). Когда человек тонул, говорили, что его забрала «мать воды». Раньше в ижорских деревнях по берегам Луги каждый год на Ильин день резали барана, а внутренности и голову непременно бросали в воду «хозяйке воды», иначе в реке тонуло много детей.

Праздники

Ижорские куклы в старинной одежде.

Канун Рождества (по-ижорски Йоулумпяйвя) был опасным временем, когда всякая нечисть приходила в движение. Чтобы уберечься от неё, ижоры клали железные или острые предметы под дверь или над ней, поддерживали всю ночь огонь в печи, рисовали смолой, мелом или сажей кресты на дверях. На четвёртый день после Рождества молодёжь начинала колядовать и все ходили на игриссойл (от русского слова «игра»), которые проводили в деревенских домах. Делали из бересты маски, лица красили углём или мелом, надевали старые кафтаны, на спину приделывали «горб», одевались медведями и волками. Важно было, чтобы никто не узнал ряженых. В праздник Лиугупяйвя (Масленица) все кричали, скатываясь с высокой горы: «Катись, катись, масленица, высокие льны катящимся, пучки позади стоящим! Кто не придёт кататься, у того лён вымокнет, к земле пригнётся!». Ижоры праздновали Эйяпяйвя (Пасха) 3-4 дня по православным обычаям, но сохраняли и древние верования: ранним пасхальным утром хозяева обходили свои дворы, держа в руках ножи, топоры или косы — для того, чтобы все лето змеи не заползали к ним. В Эйяпяйвя девушки ходили по улицам, одаривая понравившихся парней крашеными яйцами, те в ответ целовались с ними. Молодёжь начинала качаться на качелях, распевая старинные руны о сотворении мира и рождении огня. Важным днём для ижор был Юрги (Юрьев день, день св. Георгия), когда скот впервые в году выгоняли на паст­бище, совершая защитные обряды, а замужние женщины праздновали свой особый «бабий празд­ник». К празднику Яани (Иванов день) в домах всё должно быть убрано и украшено цветущей черёмухой или рябиной, пол застилали зелёными ветвями, на окна и стены вешали венки из цветов. Ночью ижоры гадали, искали заповедные клады, танцевали и жгли костры, высота которых иногда доходила до 10 метров! В летние праздники Пэдро (Петров день) и Иилия (Ильин день) устраивались общие деревенские пиры, где распевали песни, вызывающие дождь, и приносили в жертву быка или барана. Почитался у ижор и «конский праздник» Лаари в день святых Флора и Лавра: в этот день лошади не работали, и для них из ржаной муки выпекался особый небольшой хлеб сатула («седло») с рисунком креста и со вставленным в середину яйцом. Лошадь гладили им по спине, чтобы она была гладкой и круглой. А в праздник Настосья (день Св. Анастасии) почти таким же печеньем, но без яйца, угощали овец. С Мииккула (день Св. Николая) молодёжь начинала колядовать и готовиться к Рождеству.

Фольклор

Музыкальные инструменты ижор: пастушьи трубы «трууба», глиняная свистулька «куккосойтту», каннели.

Ижоры признаны одним из самых «песенных» народов мира: у них записано более 100 000 песен. Среди ижор были талантливые народные певцы, знавшие многие сотни песен. Самая известная среди них — Ларин Параске, в девичестве — Параскева Никитична Никитина. Она родилась в 1833 году в деревне Мякиенкюля к северу от Петербурга. У неё были просто фантастическая память и невероятный талант: от неё записано 1152 песни, 1750 пословиц, 336 загадок, множество причитаний. Она знала более 32 000 стихов! У ижор сохранились тысячи старинных эпических песен, в том числе и самая «древняя» песня о происхождении мира из яйца птицы.

То ли ласточка дневная,
Став ночной летучей мышью,
Все летала летней ночью
И осенними ночами.
Место для гнезда искала,
Чтобы в нем снести яичко.
Медное гнездо отлито –
В нем яйцо то золотое.
А белок того яичка
В ясный месяц превратился,
Из желтка того яичка
Звезды созданы на небе.
Люди часто выходили
Посмотреть на ясный месяц,
Небосводом любоваться.
 
 

Выпуск подготовлен по материалам справочно-информационного издания для детей «Коренные народы Ленинградской области» (авторы – О. И. Конькова, Л. С. Лаврентьева, Л. А. Сакса), Санкт-Петербург, 2014 год.
 
Продолжение читайте в следующих номерах нашей газеты.
 
Спасибо, что вы с нами.

Related Images: